15.

В первый раз показавшийся милым, тихим местом, в эту ночь жилище Нолана выглядело иначе. Темный сквер у дома, хотя и помогал Вайлену скрывать свое присутствие, пугал своей тишиной и безлюдностью. Ни пения птиц, ни шума жуков и иных тварей. Что необычно, даже для Гасталласы. Дом мага прятался за старыми дубами, их ветки закрывали стены, обнажая лишь острие башенки. Калитка открыта, но Вайлен предпочел перепрыгнуть через низкую ограду, и двинулся к входу в дом. По пути он минул зияющие чернотой клумбы и ту самую скамейку, где Вейен читал заумную книгу. Вот и входная дверь, вроде закрыта. Вайлен вытащил стилет, и, выставив его вперед, дотронулся до ручки двери. И провалился в черную бездну.

Глаза открылись. Ощущение, словно он висит в воздухе, привязанный невидимыми путами к стенам, полу, потолку. И, вот-вот, дернутся в стороны волы, разрывая на части его тело. Так оно и было, за исключением волов. Он висел в том же подвале, где Нолан сотворил с ним какое-то непотребное волшебство, давшее способность останавливать время и видеть все и вся при этом. Вайлен висел в воздухе, с распростертыми в стороны ногами и руками. Внизу, у стены, на широком кресле сидел маг, держа в руках глиняную кружку с чем-то дымящемся. Кресло было снабжено каким-то чудным механизмом, позволяющим сидящему на нем раскручиваться в стороны. Что и делал Нолан.

- С пробуждением, мой друг. С возвращением в свой второй отчий дом, - Нолан улыбался и пил жидкость из своей кружки, словно Вайлен случайно попал на чаепитие к старинному другу, - как самочувствие? Хотя, нет. Не рассказывай. Я знаю.

- Что... именно? - Вайлен произнес это пересохшими глоткой и губами.

- Что тебе плохо. А будет еще хуже.

Нолан встал, поставив кружку на рядом стоящий верстак, и сделал несколько уже привычных при разговоре шагов в сторону. Туда и обратно.

Мой друг. Ты нравишься мне. Поверь, это не просто. Я повидал за почти две сотни лет многих, но такие как ты - мало встречаются в этом мире. Ты силен, и сила твоя в вере. Нет, не про Путь речь, будь он не ладен, - он взглянул игриво на собеседника, - что? Святоблудие? Так все мы такие, маги. Кальмос не признает вашего Пути, кроме как за очередной источник магической силы.

Но что это я заговорил о вере, - Нолан закачал головой, - старею, как видишь, теряю нить разговора. Вернее, монолога. Ты же молчишь. А, не говори, знаю. Что ты можешь сказать? Что нового для меня, старца.

Так вот о старости. Я старею, мой друг. Не только мое тело, но и сознание. Маги, конечно, живут более двухсот лет. Но этого не случится со мною. Волею судеб и происков моих врагов в Кальмосе. Это просто невыносимо становится, жить. Понимаешь? Нет, конечно, куда тебе, молодому. Груз жизни, сопряженный с необходимостью все больше сил отдавать поискам очередного стимула жизни... большая часть энергии, дарованной нам, магам, на изменение мира по нашим, магическим меркам, тратится на поддержание молодости и жизнерадостности. Я потратил силу на борьбу. Глупо, но это так. Я потерпел поражение пятьдесят с лишним лет назад. И тогда начал свои поиски.

- И что же ты искал, несчастный, - Вайлен решил вмешаться в разговор, показать, что Нолан не один.

- Что? Ах, да. Я искал способ жить вечно и не беспокоиться о смерти, жизни и все ином. Быть выше жизни. И знаешь, я нашел. Догадываешься, что?

Вайлен догадался. Перемещаться как тень, останавливать время, убаюкивать собеседника, сражать его свою неестественной красотою. Все это могло только одно существо.

- Да мой друг. Это он. Результат эволюции, работы природных сил, порождение чьей-то мысли. Неважно, откуда. Может, и в правду, это слуги Императора Тьмы, ставшие, после его смерти, никому не нужными. Чудом спасшиеся в безумной резне, устроенной Древними на всем Великоземелье.

Нолан снова сел в кресло, и несколько раз крутанулся на нем вокруг. Затем продолжил:

Я нашел их гнездо. Пришлось убить главного, после чего остальные совсем растерялись и попали в плен. Ко мне в плен. Нет, не в этом доме. Восточнее, в Илинайе, у меня была большая лаборатория. Там я исследовал каждого, затем убил, конечно. Это были так называемые хищники. Цель их жизни - жить среди обычных людей, прятаться от них днем, и охотиться на них ночью. Своеобразная, надо сказать, жизнь. Но это не по мне. Чрезмерное увлечение потреблением чужой крови, чем, собственно и занимались эти особи, приводить к значительному снижению интеллектуальных способностей. Тогда я продолжил свои поиски и нашел, что искал.

Он жил в замке, в Асталоне, в горах к востоку отсюда. Отшельник, у него не было живых учеников, слуг. Никого. Лишь огромная, поразившая даже меня, мага, вхожего в Академию Кальмоса, библиотека. Мне потребовался год, чтобы пленить и его. Нет, я делал это не один. У меня в помощниках был юноша, совсем как ты, верящий в свои силы, имеющий цель. Я пожертвовал им, и, как оказалось не напрасно.

Алан Дали, так он назвал себя. Прожил в моей лаборатории два года. В таком же состоянии, что и ты сейчас. Трудно поверить, но для него это было не сложно. Он прожил бы еще столько же, и еще, но мне это не было нужно.

Вайлен внимательно вслушивался в слова мага, стараясь, одновременно, прочувствовать свои способности. Но их не было. Нолан, словно заметивший его бессловесные попытки, засмеялся:

- Я вижу, ты еще не осознал, в каком положении оказался. Но, ничего. Поймешь. Итак, я изучал его два года и постиг всю структуру их бытия и рождения. Я понял, как создать идеального Вампира.

- Почему же ты не стал им?

- Почему? А зачем? Мое дряхлое тело, оно вряд ли омолодится в новой ипостаси. Быть таким как я сейчас я могу и без. Понимаешь, к чему я клоню? Неглупый, понимаешь.

Вайлен напрягся, как предпоследним боем, вызывая все мыслимые и немыслимые силы своего разума и организма. Молнией пронзила боль его молодое тело. Сознание погрузилось во тьму.

- Эй, эй. Очнись. Лучше и не пытаться повторить это, а то совсем ослабнешь. Умереть, не умрешь. И не пытайся, поверь. Думаешь, Дали не пытался? Еще как, он ведь понимал, что я делаю, и что с ним сделаю. Но механизм, удерживавший его и удерживающий сейчас тебя - не позволяет такое самоволие.

Вайлен снова открыл глаза, затянутые красной пеленой. Нолан был там же, где и до этого, но пред ним сейчас стоял стол с какими-то причудливыми вещами: колбы необычных форм, трубы и патрубки, емкости с дымящимися жидкостями, ящички... Что-то намечалось.

- Да, мой друг. Пришло время. Я искал такого как ты почти три года. Вейен, Роуллэр, Алифи. Все они были развращенными молодыми людьми, желающими власти и бессмертия. Но зачем мне это? Я искал такого как ты. Способного двигать горы, если дать в руки кирку, убивать армии, если свободны руки, ронять на землю звезды, если затянуты облаками небеса. Таков ты. Таков стану я.

Нолан достал из ящика блестящий небольшого размера шар и опустил его в одну из ёмкостей. Вроде и ничего не произошло, но в воздухе запахло кислым. Нолан улыбнулся и стал длинной ложкой размешивать кашеобразное вещество в другой ёмкости.

- Эта троица стала своеобразными носителями необычных способностей. Я даровал им часть вампирской сущности. Как и тебе, кстати. Ты, дружок, отчасти вампир. Правда, не надолго. Скоро, да не минует эта ночь, ты станешь полноценным ночным существом, с изученными способностями, с силой, которую достигают птенцы вампирского гнезда лишь по прошествии нескольких лет. И без этой жажды крови, что имеется у молодняка. Без этого бесполезного кровного родства. Разве это тебя не радует?

- Ты лжешь, маг. Не я стану.

- О да, ты умен. Жаль убивать такой ум. Не ты, а твое тело и мой разум. Мой ум, мое сознание. Мое интеллектуальное Я.

Нолан Клейн слил содержимое одной из колб в емкость с кашеобразным веществом, пошел газообразования и лиловый дым поплыл по трубам аппарата. С лицом безумного алхимика Нолан порадовался сотворенному. Затем, повернул взор к Вайлену.

- Время. Прощайся с миром, с телом, с жизнью, со своим глупым Путем. Я иду.

Стены лаборатории поплыли, и Вайлен вернулся во тьму.